— описал полицейский происходившее после спуска активистов в овраг, где находился памятник. Денисюк предположил, что причиной было то, "что мы туда приехали и препятствовали всему этому". Полицейский сообщил, что Злотникову они хотели задержать за оскорбления. Свидетель заявил, что во время задержания она вела себя агрессивно, кричала, "махала руками-ногами", ударила Зубрицкого ногой по голени, сбила его шапку. Прокурор попросил огласить его показания, данные на следствии: тогда он говорил, что Злотникова ударила его коллегу по ноге несколько раз, и не просто сбила шапку, а била его по голове.
По словам Денисюка, насилия к активистке полицейские не применяли. В свою очередь Злотникова заявляет, что после силового захвата у нее остались гематомы на обеих руках. Наличие у нее травм подтверждено медицинскими документами.
На суде свидетель заявил, что не знал о гематомах Злотниковой, однако в ходе следствия он говорил, что заметил у нее гематомы еще до задержания. "Я была в свитере и плотной куртке. Вы меня раздевали? Как вы увидели гематомы?",
— спросила Злотникова после оглашения более ранних показаний Денисюка, которые тот подтвердил, несмотря на противоречия с тем, что он говорил сегодня. На это полицейский после заминки ответил, что у активистки "были синие запястья", которые были видны из-под верхней одежды. Адвокат решил тут же указать на очередное противоречие, на этот раз с медицинскими документами: гематомы у Злотниковой врачи зафиксировали не на запястьях, а на плечах и предплечьях.
Кроме прочего, свидетель заявил, что активисты на пути к оврагу раздавали газеты "людям на улице", в том числе подросткам, звали местных жителей почтить память репрессированных вместе с ними. Свидетель также утверждал, что возложению цветов и зажжению свечей правоохранители не препятствовали. По словам Денисюка, на месте присутствовали 10-15 полицейских, некоторое количество правоохранителей в штатском и около 20 активистов. Отметим, что допрошенные на прошлом заседании сотрудники полиции дали противоречивые показания о количестве участников поминовения, а также о том, агитировали ли они местных жителей присоединиться к ним, и препятствовали ли полицейские возложению цветов и зажжению свечей. Тем не менее в одном показания Денисюка совпали с тем, что говорили коллеги: все они утверждали, что приказ выехать к лесу, куда направлялись активисты, им заранее дало начальство.
Допрошенный следом за полицейским адвокат Дмитрий Фирсов был очевидцем задержания Злотниковой. Он отметил, что лично он приехал на мероприятие, чтобы обсудить "наболевшее" с коллегами по гражданскому и правозащитному движению, пожарить вместе шашлыки. О памятнике в лесу он узнал уже позже — услышал "краем уха" от других собравшихся. По его словам, с собой у некоторых из участников были шампуры и гитары. Однако место пикника выбрать не удалось, потому что полицейские преградили дорогу и мешали им.
В произошедшем конфликте Фирсов винит правоохранителей. По словам Фирсова, на вопросы людей о том, что происходит, сотрудники полиции не отвечали. "Они молчали. Не представлялись, не показывали удостоверений, не объясняли каким-то образом своих действий", — заявил он. Фирсов предполагает, что полицейские обратили внимание на Злотникову из-за "ее темперамента" и того, что она "громко разговаривает". По его словам, некоторые другие люди были так шокированы, что в отличие от нее не выражали свое возмущение, а молчали.
Свидетель уверен, что полицейские пытались применить к Злотниковой болевой прием, и именно поэтому она сопротивлялась задержанию и пыталась вырваться.
"Она пыталась от этой боли уйти. Полицейские сделали ей залом. Как я понимаю, они пытались сделать Марине Ивановне "милицейскую подручку. Она кричала, побелела, было видно, что ей очень плохо. Когда она поднялась наверх, у нее на лице были бледные и красные пятна вперемешку",
— описал он попытку задержания. Он также сообщил, что у адвоката Евгения Архипова во время этих событий некий человек в штатском, который был вместе с полицейскими, выхватил телефон. Неизвестный положил трубку в карман и убежал, а позже "обронил" телефон на землю.
Следующим показания дал активист Валерий Цатуров. Он признался, что не просто знаком, а дружит со Злотниковой. "Когда я не прав, она меня ругает, когда она не права, я ее ругаю. Она справедливая, честная женщина", — начал он ответ на вопрос суда об отношениях с обвиняемой, и стало понятно, что показания свидетеля будут весьма колоритными. Так и получилось — почти все время допроса Цатурова зал хохотал. В свою очередь судья выслушал первые слова активиста с улыбкой, и подытожил описание: "Отношения дружеские".
Произошедшее в лесу Цатуров назвал "полицейским беспределом". Как и Фирсов, он заявил, что активисты планировали "пожарить шашлыки", а также решили возложить цветы и зажечь свечи у "камня в лесу". "Все туда (в овраг у памятника — прим. Каспаров.Ru) спустились, и я спустился", — заметил он.
По его словам, сотрудники полиции "хватали Злотникову за разные части тела, щипали за грудь". Такое поведение он назвал "оскорбительным". По его мнению, "таких сотрудников полиции надо увольнять". Закипевший свидетель даже заявил, что сам бы взял камень и дал полицейскому по голове, "чтобы он не позорил страну". Кроме того, Цатуров считает, что были оскорблены чувства верующих: полицейские не дали желающим поставить свечи к памятнику жертвам политических репрессий. По его словам, "он не знал, что делать", возмущался происходящим, стыдил полицейских и в итоге был задержан "за зажжение свечей".
Цатуров отметил, что Злотникова просила полицейских отпустить ее, просила о помощи, но насилия к ним на его глазах не применяла.
"Нам дал приказ начальник, чтобы вы не зажигали свечи, не возлагали цветы", — процитировал Цатуров слова "сотрудника в штатском". Дальнейший рассказ активиста оказался запутанным.
"Я всегда зажигаю свечи. Старинный обычай. Сначала зажечь свечи, потом покушать мясо и выпить водочки. И цветы я всегда ложу и буду ложить, пока я живой. Вот Немцов на мосту погиб, так я всегда, как прохожу, цветы кладу. Что здесь плохого? Ничего плохого тут нет", — объяснял он, зачем активисты принесли с собой цветы. После серии дополнительных вопросов свидетель пояснил, что возложить цветы к памятнику предложил адвокат Евгений Архипов, который и выбирал место для встречи. Цатуров, с его слов, воспринимал камень в лесу как памятный знак на месте массовой гибели людей, поэтому согласился.
Свидетель также заявил, что некто забрал у Архипова телефон, а позже выкинул его на землю (выкрики о краже телефона звучат на видео, есть на нем и погоня за человеком в штатском, про которого говорят, что украл он).
"Они пытались сделать так, чтобы кто-то из нас на чем-то попался, чтобы можно было завести дело. Как рыбак крючок закидывает",
— уверен Цатуров. По словам свидетеля, некто в гражданской форме, когда активист уже был задержан, говорил полицейским: "Делайте что хотите, крутите ролики, но на Злотникову надо возбудить уголовное дело". Свидетель связывает это с тем, что ранее уголовное дело было возбуждено на мужа Злотниковой, и, поскольку они оба фермеры-предприниматели, это мог быть чей-то "заказ".
Следующим в суде выступил журналист Аркадий Бабченко. Он поехал на место событий именно в этом качестве. По его словам, активисты пришли возложить свечи на место смерти князя Ивана Вельяминова (по трактовке задумавшего мероприятие Архипова, он боролся с Москвой за независимость государства Перемышль. Вельяминов был казнен в 1379 году — прим. Каспаров.Ru). Архипов считает эту публичную казнь первой политической репрессией в Московии. По словам Бабченко, у входа в лес, где находился памятник, людей уже ждала полиция.
"На мой взгляд, это была провокация. У адвоката Архипова выкрали телефон. На мой взгляд, была попытка вызвать людей на драку.
Была попытка задержать Злотникову. Потом ей вызывали скорую", — описал свидетель события того дня. По его словам, провокациями занимались некие люди в штатском, они же не давали собравшимся пройти в лес, а позже — возложить цветы и свечи.
Бабченко шел сзади присутствовавших, "чтобы снимать общие планы". По его словам, никого из местных жителей активисты с собой они не звали, да и не могли. "Там нет никаких местных жителей. Это место в овраге, в лесу", — объяснил журналист. По его словам, ближайшие дома от памятника находятся на расстоянии 300-400 метров.
Конфликт между полицейскими и Злотниковой он видел не от начала до конца, поскольку отвлекся на кражу телефона Архипова — побежал за похитителем (сотрудники полиции при этом не реагировали).
В связи с чем полицейские обратили внимание на Злотникову, Бабченко не видел. В тот момент, когда он увидел конфликт, правоохранители выкручивали Злотниковой руки, а она кричала и просила помочь, выдирала руки из полицейской хватки. Ударов с ее стороны Бабченко не видел.
"Наверху, когда ее подняли, ей стало плохо. Я как раз шел рядом. Она села на бордюр, попросила вызвать ей скорую. Насколько я помню, у нее был гипертонический криз. А потом ее увезли врачи", — рассказал журналист.
О событии Бабченко узнал из публикации в Интернете. Со Злотниковой он, насколько помнит, познакомился как раз в ходе тех злополучных событий. По его словам, поминовение не было митингом или шествием, да и нельзя сказать, что оно состоялось, поскольку полицейские стали мешать собравшимся, как только они вышли из автомобилей.
Следующим показания дал фотограф Виталий Рагулин. Сделанные им снимки в ходе заседания были приобщены к делу. По его словам, куда собравшиеся шли, он не знал, а просто снимал все происходящее. Что происходит, Рагулин стал осознавать по мере событий. По его словам, на месте было около 10 полицейских и оперативных сотрудников в штатском. Рагулин заметил, что никто из них не представлялся, не объяснял, что происходит. "Не помню, чтобы препятствовали пройти. Они шли, и мы шли", — описал фотограф спуск в овраг.
Как и другие свидетели, он вспомнил, что некто в штатском вытащил у Архипова телефон. Кто это был, он не знает. "Но вряд ли гопник при таком скоплении сотрудников полиции",
— отметил фотограф. По его словам, полицейские мешали активистам развернуть свернутый флаг с трезубцем, который был у Цатурова (это так и не удалось сделать), не давали поставить свечи и возложить цветы к памятнику.
Рагулин рассказал, что со Злотниковой обращались "жестко" — выкручивали руки, а она кричала. "Я был в недоумении, честно говоря. Когда я уходил, сотрудник полиции проверил у меня документы. Потом ко мне как к журналисту не было никаких вопросов", — заметил Рагулин. Как и Бабченко, он видел не весь конфликт, а только его часть.
Стоит отметить, что на приобщенных к делу снимках Рагулина зафиксирована попытка человека в штатском отнять у Цатурова флаг, хватающий Злотникову за руку неизвестный в гражданском (пришел с полицейскими), откапывание камня из-под веток, зажжение свечей в окружении полицейских, попытка задержания Злотниковой, задержание Цатурова, обвиняемая в больнице (этот кадр ему прислала активистка Юлия Гусейнова).
Также на заседании был допрошен председатель организации офицеров ВДВ Михаил Вестицкий. Он воспринимал мероприятие, о котором узнал в Facebook, как дань памяти жертвам сталинских репрессий.
Свидетель сообщил, что участвовать его побудил личный мотив — от репрессий пострадал его дед.
Вестицкий, как и другие свидетели защиты, заявил, что полицейские не давали активистам возложить цветы. По его словам, он попытался выяснить, почему это происходило, но полицейский, с которым он говорил, молчал. Адекватных объяснений Вестицкий, по его словам, так ни от кого и не услышал, хотя словесная "перепалка" продолжалась около 20 минут. По воспоминаниям Вестицкого, дальше полицейские стали заламывать Злотниковой руки и "всеми правдами и неправдами выталкивать нас оттуда, и люди стали уходить". Эти действия он считает "бандитскими" и уверен, что за них надо увольнять. По просьбе защиты к делу было приобщено видео событий того дня, снятое свидетелем на телефон.
Следующее заседание по "делу о сбитой шапке" состоится в Троицком суде Москвы 15 мая.
Алексей Бачинский
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
